1.
Я всякий раз
Я новое начало – всего во всем
Влекущее необратимо в даль
Я вспышка
Я дыханье мифа
Петляющего в лабиринтах страсти
Я поступь бога
Я мраморных ступеней саркофагов и колонн
Я пустота зеркал
Все медленней скольженье
Ножа о жертвенную плоть
И невозможность обернутся вспять
К тому что было некогда
Забвение
Как взгляд невесты укутанный в вуаль
2.
Разрыв – здесь слышен окрик погонщика скота
Здесь следует разрыв ножа о шкуру
Здесь окровавленных ладоней тьма
Но полон страсти и смятенья шорох
Влекущий вспять к незыблемости дна
В неописуемости мрачного виденья
Вползающего сквозь глазницы сна
3.
Марта смотрит – та самая Марта
Которая сладострастно убивала на пляже жалких унылых и тучных
Та самая с которой мы лежали когда-то
С которой предавались мечтам и забвению
С которой платяные шкафы запертые двери
Заброшенные отели где-то на побережье
Ночные кипарисы и лунное море
Та что надменно и строго шептала
Сомненьям и страхам
Жалости и смиренью
Нет места – пока мы с тобою
Достаточно – он шепнет она поднимет глаза
Она запятнана кровавыми спазмами страсти
Глухое дно простирается дальше
Словно горячее серебро
Ночь опустилась миазмами боли
Безумием выцветшими глазами
Пустыми высохшими слепыми
И вот он останавливается на пороге
Позади – ночь грохочущая немой тишиной
После которой все умолкает в небытии
Он трепетно убаюкивает ее уставшие плечи
4.
Каторга человеческих душ
Катаракта сновидений
Манящий взахлеб разинутый рот
Предвкушающий пиршество
Унылые тянущиеся вереницы хвалебных песен
Смотрят с той стороны поблекших окон
В которых с неясностью туманного утра
Предвосхищают себя сонные клоуны и факиры
Собака замерла словно в ожидании
Что же сможет предотвратить ее страх
Бешенная гонка
Сияющие фанфары оркестра
Снующие мириады назойливых карлиц
Туманный опустевший сад
Лишь шорох замер
Вдоль гравием усыпанных дорожек
Подобна блекнущим в предутреннем забвении
Унылым фонарям – их память тускла
Пламя – шелестит
Шепчет – вернись коснись не бойся
Мясо кровоточит – стекает
На раскаленные угли твоей трепетной плоти
5.
Крик пустоты наполняет пьянящую бездну ужаса
Проклята память героев
Обезумевших от твоей непроглядной свободы
Магией удушающих снов
Змеиным взглядом
Останавливающим каждое слово на вдохе
Помни
Память как беженка в этих ничейных землях
Вдали мерцают утопающие в пыли колесницы
Блеклым солнцем будоража
Седеющий мрамор гробниц
Воплями душ забытых
Урнами праха
Шпилями разрушающихся соборов
Гнилыми утробами псов
Кожей содранной дыбой
Каленым железом к устам твоим
Помнишь следы застывшие
На висках красноречий
6.
Марта была пьянящей
Удушливой едкой строгой
Она смотрела сквозь небо
Где замолкает ветер
Лунной изморосью поверх серебристого снега
Тусклыми далями сонных лесов
Сквозь поля увитые красным
Она стелила свой бархат
Темного сонного моря
Берегов отсутствие
Глубины и тьмы
Невольники рабских судеб
Распятые на перекладинах страсти
Твари безропотных сущностей алчущие
Псы у порога пристегнуты цепью –
Не усомнятся в тебе
Никчемность
Сонного города
Падет к ногам
7.
Ставни распахнуты
Рыдающий дождь
Потоками ливней смывает траур
Вопреки забытым обочинам дорог
Твои имена навевают старость
Тешат затхлостью
Пурпурными облаками
Унывающими в безропотной сладости мрака
Мне не известно – тебе не известно
Сколько судеб упало навзничь
Красного алого пурпура руки
Граната цветущего раны на теле
Твоих языков тягучие ветви
Плющом обвивают – надломлены плечи
Жалкого клоуна
Прильнувшего к окровавленной пасти
8.
Пар клубится сиреневый – пронзает вьюга виски
На глаза опускаются сны разрывом всех перепонок
Терпким сиянием радужных окриков звонких
Удушливых трелей как будто бы мертвых
Птиц
Цапли
Матовым взглядом невидящих глаз
Прячут он нас свое забытье словно мы здесь чужие
Вдребезги сотнями статуй рассыплется слава вчерашних богов
Дьяволы проклятых книг обратят против нас свои песни
Шепот пристыженный осыпается засохшею кожей с твоих площадей
Мраком утробным всех нас поглотит пустота твоей плоти
Камни умыты – своды растерзаны пламенем
Свет
Не пробьется сквозь плотную дымку забвения
Мы же как мертвые встанем от сюда под флаги
Зовущие сдержанным криком грядущей победы
9.
Мрамор зеркал полотном расстилается сдержанной похоти
Влажным соцветием губ уповая на зыбкое бремя разврата
Каменной поступью взгляда пронзая трепещущей плоти мерцание
На рудниках необузданных жаждущих послеполуденной неги
Ты захлебнулась молчанием – ослепла в своих тайниках
Ты извращенно-невинна распятая на облаках
Ты под ногтями кусками изодранной кожи
Ссохлась и замерла – на притворных губах
Ты перепонками вязкими крови
Тянешься словно унылая отповедь страха
10.
Кипарисы вечер пройден лунами поблекшими звездами позавчера
Мимолетностью встреч капризами стертыми мгновеньем разрыва
Пусть ничего мне не скажут сегодня немые колонны
Храмов которые ты осквернила в невинном пороке
Матовой кожей надорванной взглядами истлевшего стада
Пыльными рукописями пожелтевшей бумаги бессмысленных списков
Лежа на углях ты воспевала богов тех что умерли прежде
Там где никто никогда не являлся в смятении смертным
Мы вопреки тем что знают как нас утомляет молчанье
Тем что не смотрят сквозь дымку туманную неба
Навзничь упали в долины как птицы забывшие гнезда
Темным белым красным лазурью и сдержанным воплем
11.
Мраком сгустившимся темных просторов безветренной ночи
Звезд угасающих стон лишь доносится плачем невнятным
Памятью павших венков на паперти изголовий
Воплем истошным ночной неприветливой птицы
Уснуть беспробудно
Словно ограда могил пеленой необузданность заперта в смехе
Вам недосуг упованья распороты веки
Каплей тумана прискорбно увенчанный трауром чтец
Умолкнет немым поцелуем поникнув к ногам твоим смертно
12.
Планет траектории гибнущих в спазмах сияния
Вопреки всем словам что сказала ты глядя в провалы
Окон бесприютных – унылых и меркнущих взглядов
Тех что не скажут когда и во сколько вновь
Остынет твой кофе стоящий на подоконнике мира
Унылая песня звучит из твоих родников где уснули сирены
Клаустрофобию рук твоих – удержи безвозвратно
Лифтами сдержанных фраз
Замкнутых прежде созвучий
Мысли твоей той что словно поникшая птица
Клювом своим разгребает опавшие листья
Будь же ничьей лучезарной звездой на белеющем небе
Зиянием солнца на блекнущем знамени славы
Градом опавших страниц
Сдернутых с ветки
Случайными взглядами
Чередой обрамляющих рук
В преломлении боли
13.
Землей упований покрыты тревожные будни
Червей – нас здесь нет мы ушли в забытье
Слипаются веки
Поволокой затянуто зеркало взгляда
Призрачной дымкой пристально втиснутых знаков
В пепел рассыпавшееся тайное имя покоев
Там где имен благозвучие стерто надменно
Настойчивой лапой убитого алчного зверя
Там где Венера погрязла в потоках струящихся слез
Твоих откровений – ненужных нелепых неинтересных
Стыдом и виной пропитанных в спешке на грязном полу
В забытом акрополе вечной услады
14.
Камень уложен к камню
Уложен камень
Сном беспробудным сна
Беспробудного сон
Буквами к буквам фразы
Разомкнуты словно губы
Разомкнутым всплеском в улыбке твоей
Застыла серебряным холодом влага
Приторно сладкой слюны
Красным зиянием рта трепещущей плоти
Ты поглощаешь эпохи города и стада
Покорно мычащих тельцов
15.
Всплесками бархата кожи
Укутаны водопады запястий
В складках луна запуталась и замерла извиваясь
Шорох не раздается из сонного сада где кипарисы
Стражами замерли слушая трепетание ночи
На этих губах
Покрасневших вином и развратом
16.
Сны так невнятны шорохами своими вползающие в зыбкую явь
Миражи и витрины сгустками приторных образов ткут полотно
Времени – что нам осталось здесь делать на этих полотнах
Среди витражей убеленных неистовой страстью
Кости терзаемы псами твоих красноречий
В остатке – лишь пепел
Лишь пепел украсит твои острова
Я просыпаюсь – карнизы дома коридоры
Комнаты люди старуха – разбросанного тряпья
Горстка зажата в ладони – ненужных бумаг и билетов
Жалкий намек на твое совершенство – и затхлый остаток дней
Выплеснет бурю эмоций на мостовую
Там где среди осколков витрин и прохожих
Ты явишь себя многоликой и праздной
В объятиях будничных откровений и преломленных теней
17.
Она одевается стонет вязко растягивает звон
Фужеров на подоконнике стелющихся вдоль окон
Может быть запястья может быть взмах руки
Вены исполосованы криком твоей любви
Она останавливает взглядом точку пули в конце пути
Мимолетным пристальным шорохом
Поцелуем – прости прости
Потом нелепые платья заляпанные зеркала
Расцелованные в беспамятстве искажения дна
Нестройный ряд откровений воспоминаний бег
Сонный пристальный взгляд твой вонзающийся смех
Густых стонов отзвуки сквозь витражи
Надломленных в осколках и миражи
Твой мир трепещуще-строгий приторный как роса
Выступившая на запястьях в ожидании немого конца
Она поправляет прическу размазывает пальцами по щекам
Так невнятно бездарные и застывшие реверансы векам
18.
Стон откровений вязнет сквозь зеркала
Вслед все твои глаза все запястья все запахи вся пустота
Все грезы все меркнущие в славе литавры все карлики клетки птицы
Взбешенная страсть
Ты демоном траурным ночи
Очнешься чтобы снова впасть в ярость и снова упасть
Невнятной и трепетно-лживой – стонами всех твоих жертв
Кострами пожарищ
Распотрошёнными тушами ангелов сквозь небеса голубые
Очнется безумие траурных песен надорванных в спешке
И жалкие вопли проклятий всех тех кто в тебя вонзен
Утихнут болотами захлебнувшись в вязкой трясине имен
Неприкрыта беспамятна стыдлива без глаз утопая во мгле
В удушливых испарениях дна в увядающем сне
Ты будешь безропотна на потусторонних отмелях
Венами исполосована твоя кожа
Словно рукопись на грязной изнанке полотен
Руками изломанными преломить хлебов сухие камни
И нищим раздать ублюдкам твое святое вино
19.
Краски стерты ободраны ставни захлопнуты гвоздями забиты
Лица печальные смыты дождями гремучими песнями глухими слезами
Памятью падших богов убаюканы – девы слепые трепещут
Дланями содранной кожей
Огнями
Огнями
Всплесками вёсел туманными реками снов забытье не тревожит покоя
Спящих не здесь – у самого дна с изнанки проклятий
Вязью расписанных рукавов сотрем лучезарное небо
Во тьму погружая рассветы твоих откровений
20.
Книга надломлена наискось взмахом руки
Стилетом наотмашь пощечиной звоном бокалов
Пулей пронзенный висок беспощадно кровит
Девственно белые скатерти грязно и грубо смяты
В утробах в казематах трущоб в подворотнях с изнанки дворов
В сточных канавах в притонах публичных домов
Язвами губы изъедены – пьяный Рембо
Влачит свое бремя разврата в обнимку с По
По По По По – он кричит – лимпо-По лимпо-По
Распятый антихрист не ропщет покорно ждет смерти
Не просит Отца отвернулся – проклятые ученики
Последний грамм опиума и дальше писать стихи
На мятых салфетках
В тихой глубинке Ада
21.
Strimatus verde glamorius rici
Antorius verde nubi lino glarobio de
Morte tanterio sura markonte nici
Libero vade summerio me
Rintocio serme livore angiolore
Cantorio tapiro vecte mindora gillo
Sintara parme vintero orio some
Hillio grande del micelo antipilo
22.
В следствие вчерашних новостей
Сегодня идет дождь так словно ничего никогда и не было
Мы снова
Затем ты открываешь ставни ставишь цветы в вазу
Твои цветы превратились в пепел
Твои цветы превратились в пепел
На твоих рубинах закаты оставляют свой след
Когда ты смотришь как морей погружает в свои глубины
Преломленный свет
И там во тьме молчаливых пожарищ
Алых отсветов
Изумрудных глубин
Лучи солнца пронзают тебя своей наготой
23.
Фасадами зданий трауром одиноких кварталов жизнь
Памятью стертой проспектами звоном литавр
Подземками битым стеклом одинокими масками
Мягким забвением стен мельтешением ставень
Мятыми неприкрытыми ртами
Губами обласканными
Вуалью мятых газет
Вдоль площадей вдоль пропитанных страхом кварталов
Страстью неслыханной вздрогнет шепот огней
24.
Ветер неистовый ветер
Истончается смотрит я смотрю ему в след
Смотрю как море смотрю как небо как заходящее солнце
Закат затухает инжиром стаканом вина твоим поцелуем
Прибрежные отмели покоем звучат безветренной ночи
Умиротворенно закрывая твоею ладонью глаза
25.
Остались лишь камни и пепел
Смотри Петр как мы все проебали
Серебряные каски ангелов
Выломанные суставы
Ангелы сегодня добры
Они рвут не спеша на части
Тревожное тело любовников содрогающихся в страсти
Здесь живых почти не осталось
Нет мертвых
Почти ничего
Из того что стоит вечности
Из того что почти ничто
26.
Василиска глаза голубые крики роженицы крик совы
Шум оркестра в центральном парке – огни вино и сады
Пеплом паперти книги письма завещания некрологи стихи
Твои письма все твои письма тьмой пепельной на ресницы зари
Потом битые стекла потом машины свет фар и опять – огни
Губами чужими под кожу фразами воплями вздохами всюду они
Афишами зеркалами треснутыми стаканами – дна не видно
Все лишь одно
Над нами словами забытыми по капле стекает вино
И разводы на мятой рубашке – взмах ресниц сквозь пустое окно
Здесь не видно
Тебя не видно
Ничего опускаясь на дно
27.
Звезды туманности чайки
Случайных мыслей нестройный бег
Беспамятство забытые откровения
Твой далекий смех
Под мостом вереницею тянутся мертвые провода
Они связывают ничто ни с чем и никогда
Ты шепчешь – я буду наброском
На поверхности твоих глаз
Я буду отголоском слова
Уснувшего в твоих волосах
Я буду полночью в конце коридора
Почти никем
Если хочешь – я буду тенью
Стоящей у входа весь день
Среди чаек чашек с кофе
Среди сигарет
Среди всех этих запертых в спешке тревожных лет
Откровений писем поцелуев пепельных ночей
Ожиданий звонков бесконечных каких-то теней
Только яблочное вино на кухне
И ты такая – не скучай –
Это все что ты мне оставила –
Дождись меня и не прощай
28.
Петр Петр смотри мы все опять проебали
Эти откровения всуе
Вокруг только свиньи
Откровения откровения роднят нас с псами
Мы в язвах гниющих
Мы ищем забвения в неге
Мы опиумом украшаем наши надменные будни
Мы бархатом стелем разврата поля и долины
Мы жгучего пурпура мы слизистых мы вспоротых животов
Мы откровений разврата и сладчайших снов
Где Петр где Петр – мы хотим ему крикнуть прощай –
Бляди наши невинны Петр – давай вещай!
И мы вскрываем надрывами ткань полотна
Где черви вгрызаются в небо и кожа в руках огня
29.
Всякий раз когда кто-то просыпается – кто-то навсегда засыпает
Каждый раз когда ты смотришь в ладони
Кто-то молится за тебя – каждый раз
Перелистывая страницу
Кто-то читает вместе с тобой этот текст
Каждый раз
Когда ты пьешь кофе на сонных улицах Ялты
Ранним утром обвитые туманом кипарисы
Каждый раз молчат
30.
Петр какого черта
Куда летит эта вселенная
Хлеба и рыбы на всех не хватает – Петр!
Розовым мрамором могильные плиты – все как в тумане
На этих холмах толпы нищих бляди в обнимку с рабами
Мои сандалии стерлись все ноги разбиты в кровь
Пошли их всех к черту Петр
Пусть убираются вон
В свои подворотни в лавки в кафешки и рестораны
Виллы трущобы склепы гламурные бутики
Петр как они заебали своими просьбами всуе
Нет бы просили славы но только просят еды
Бессмертия зрячих глаз ног голов телег
Крепких стен урожаев тучных овец и жен
Детей бесчисленное количество
Стада стада стада
Звезды притворно скалятся глядя на нас с тобой
Сети мои порвались – к черту –
Петр – пошли домой…
31.
Уснули карнизы мягким мрамором слезы твои и сны
Как мы сидели на кухне и собака твоя заглядывала нам в рты
Как яблочное вино и арбузы
Как розовый бархат диваны стены дни
Дни напролет все время и ты слегка пьяна
Потом снова – какого черта кто здесь пялится в зеркала
Ты замолчала когда все письма
Превратились в моих руках
В пепел – мы все время вместе
Сгораем – какой пустяк
Потом ты умерла превратилась в дымку
В крики чаек в морской прибой
В чашку кофе случайную в Ялте
В запах августа в солнечный зной
Как ты ела молчала рыдала как ты невпопад
Смеялась потом снова молчала потом притворно клялась
Потом побережье твои уши твое замри
Сигнальные
Фонари
На твоей дороге
Скрип тормозов –
Замри
Искры взглядов росчерком
Сквозь пелену твоих снов
Как ты упивалась гранатами
В бездну всех своих ртов –
Я буду помнить
32.
Сонные улицы недопитый абсент
Запах тления подворотня канава бульвара Сан-Сет
Такое уютное дно в помоях
Пьяный Рембо утешает пьяного По
Потом в обнимку с Бодлером они иду к Ко-Ко
И умирают медленно опустившись на самое дно
А там в сиреневой дымке их ждет Кокто
В разводах пьянящего опиума в развратах в витражах
Мария так трепетно смотрит сжимая всех их в руках
Пьяная шлюха Марта – моя сестра
Где те ублюдки которые пили тебя до дна
Стилетом пройтись по горлу по лицам этих домов
Вскрыть потухшие комнаты взглядов и жалких ртов
Дешевый грязный ублюдок смотрит в стакан вина
А там Адам и Ева сжигают его дотла
33.
По каплям выдавить жалость растратить дни
Растаять рассеять сомнения наполнить словами рты
Окраины озабочены твоими пустыми слезами
Будь проклята тьма лучезарная
Со всеми своими стихами
34.
Мгновением вспышка беспамятства
Росчерком по листу
Окровавленным спазмом радуга улыбкой скользнет к лицу
Твоих откровений сумерки
Бегство на самое дно
К запястьям браслеты бархатом
С изнанки распнут его
Пригвоздят к простыням губами
Рыжей копной волос
Разорвут на созвездия вспышками
И забудут среди новых звезд